Тёмные летописи
| |
Deneir | Дата: Понедельник, 26.04.2010, 15:09 | Сообщение # 1 |
Привратник
Группа: Администраторы
Сообщений: 73
Статус: Отсутствует
|
Все то, что не записано, не сохранено для более позднего использования - утеряно, навсегда, безвозвратно, бесследно.
|
|
| |
Deneir | Дата: Понедельник, 26.04.2010, 16:16 | Сообщение # 2 |
Привратник
Группа: Администраторы
Сообщений: 73
Статус: Отсутствует
| Глава -1- Охотник. Жертва. Сколько бы охотник не убивал, он сам вскоре станет жертвой… Колдун Генрих, 44 год Нового Летоисчисления. Тьма, сковавшая Южный Лес, щемила взгляд и душу. Невыносимая жара и духота перехватывали дыхание, отравленное гнилостными испарениями и ядовитой пыльцой многовековых деревьев. Даже у опытного колдуна, таившегося в засаде вот уже несколько дней, эти леса вызывали омерзение – скорченные ветви сплошь покрывали тонкие как иглы колючки, землю устилали корни и шипы, наполненные смертоносным ядом. Животным в этом мире растений не было места. Лишь подобные им васпы и гигантские пиявки водились в непересыхающих заводях у корневищ. Мутное облако, поднявшееся над лесом, затмило небо, от четырёх Лун и Магического Браслета остались мутные блики, словно бельмо на глазах неугасающей ночи. Но ни тьма, ни смрад и мертвенно-зелёный туман не могли утаить от глаз колдуна свои секреты. Эдвин упорно вглядывался в темноту, стараясь разглядеть убийцу. Вот уже два дня минуло с того момента, как Форт Эр отправил отряд своих колдунов-охотников выследить странное существо, убившее нескольких торговцев, на свой страх и риск пересекавших Южный Лес. История Города-на-Юге не знала случаев, чтобы в подвластных колдунам землях дикие звери убивали людей. Но в этом случае Эдвин сомневался, зверя ли они выслеживают третью ночь... Его следы они обнаружили совсем недавно, почти у стен Форта. Стараясь двигаться скрытно по непроходимым трущобам из хвощей и гигантских плаунов, они последовали за существом на север, вдоль Главной Дороги, которая прямиком вела к Замку Галава. Но через день след круто повернул на восток, что означало одно – существо знало о преследовании, и обладала разумом, способным сопротивляться заклинаниям колдунов на большом расстоянии. Вот тогда их отряд разделился. Два его друга сторожили дорогу, а Эдвин с учеником углубились в лес, дабы изловить убийцу. И вот вскоре капкан должен был захлопнуться, колдуны, в назначенный час продвигались все ближе к намеченному центру. Настал час Эдвина. Колдун не задев ни одной ветки, спрыгнул на землю, при этом произвел шума не больше, чем ветер, которого здесь не бывает. Поправив зачарованный двурогий шлем и лук с колчаном на спине, Эдвин углубился в переплетение липких кустов – жалкого подлеска могучих и трухлявых гигантов. Аккуратно ступая между корней, избегая поросших мхом углублений и перевязанных ряской луж, Эдвин быстро пришел к дереву, которое заприметил уже давно. В несколько лёгких прыжков он оказался на дереве, принял привычную позу на прочном суку и опять погрузился в ожидание. Эдвин был колдуном-охотником, одним из лучших среди них. Родился он 49 лет назад, у самых истоков Икса. Детства, родителей, друзей – он ничего не помнит, его жизнь началась с получения знаменитого шлема, под сводами незыблемого Храма. Именно тогда он поклялся себе, что станет лучшим колдуном. Так оно и случилось, но этого никто не успел признать. После своих триумфальных экспедиций на нижние уровни Храма Икс, Эдвин был призван в Форт Эр, легендарный Город-на-Юге, основанный после Второй Победы над некромансерами. Но победа оказалась спорной, и вскоре забылась, даже имя героя-спасителя кануло в небытие. Последние два века потрясений навсегда и безвозвратно изменили Нокс. В Эре Эдвин вступил в ряды охотников, которые оберегали оживлённые торговые пути между Дальним Югом и Югом Старого Нокса. Много лет колдун исполнял свой долг, совершенствовал свое ремесло, на его глазах рос и процветал Эр, расположенный на берегу Моря Тайн, прямо на обширной дельте реки Эрат, вбирающей в себя яд и мерзость всех ручьёв Южного леса. Но, несмотря на тропическую жару, горячие ливни и сезон лесного дыхания, Форт рос, креп, и вскоре стал крупнейшим городом Нокса. И все это благодаря торговле с загадочными южанами, которые привозили на своих черных галерах бесценные товары со своей родины, обменивая их на простое оружие колдунов – луки, стрелы, и, порой, даже арбалеты и свирели. Последние являлись высшим техническим достижением Нокса. Эти смертоносные ружья обрели форму в горнах Дан Мира, их зачаровали лучшие маги Галавы а стреляли они особыми снарядами из редких мановых кристаллов, извлечённых из самых недр Шахт, что невдалеке от Икса… Эдвин держал в руках это оружие, чувствовал его разрушительную силу, намного превосходящую арбалет, и он отказался от свирели, ибо их мощь казалось чуждой колдуну. Эдвин казался старше своих лет: волосы отливали серебром, морщины покрывали лицо, серые глаза выражали мудрость и усталость… Но в то же время колдун был высок, хорошо сложен, и его силе и проворству могли позавидовать многие Огненные Рыцари. Эдвин был скрытным и неразговорчивым до тех пор, пока не взял себе ученика. В юном и порывистым характером Латанде Эдвин видел приемника, друга, напарника и сына. Все свое время он отдавал ученику, обучая всему, что знал сам. Вместе они путешествовали на Дальний Юг и даже на Север, в Земли Мёртвых. Вдвоём они исходили безжизненный Дашгор, раскрыли все тайны Заповедных Кущ – и, казалось, сто это – встретившиеся по счастливой случайности сын и отец… Вдыхать горький воздух оставалось недолго. Эдвин чувствовал, что охота близится к концу, но каковым будет её исход, предугадать не мог. Пусть колдуны и владеют даром предвидения, он, порой, может сыграть злую шутку со своим обладателем. Однако Эдвин уже не раз полагался на шестое чувство, и полностью доверял ему. Вскоре, некое напряжение, повисшее над лесом, сокрытое в тишине и бессветье, заставило его спуститься с дерева и пойти к намеченному центру ловушки. Только колдун отчитал второй десяток шагов, как непереносимо громкий скрежет затопил недвижимый лес. Низкий рокот пронзал воздух, землю и разум, даже вековые стволы, прогнившие, но живые, затряслись, возмущённо противясь грядущему хаосу. Эдвину понадобилось меньше секунды, чтобы понять, что случилось непредвиденное, и мгновение спустя он как дикий зверь бежал через лес, огибая узлы корневищ, оставляя позади ложные кочки и поймы. Второй раскат Горна Колдунов воззвал к помощи, его услышали даже на стенах Форта. Сердце бешено гнало кровь, стуком заглушая вой Горна, Эдвин изо всех сил старался не опоздать. Ибо чувствовал – ученик зовёт наставника. В третий раз всколыхнулась тишина, но теперь звук Горна оборвался, как обрывается предсмертный крик человека. Сокрытие уже не имело смысла, или быть может, Эдвин не смог сдержать переживаний. И уже рокот его Горна тревожил лес, в ответ раздались ещё два отзыва, набегающих с востока. Колдуны спешили на помощь своему собрату. Время превратилось в один миг, миг опасности и спешки. Вскоре впереди между деревьев заблестели просветы – Эдвин приближался к опушке. Или к кладбищу мёртвых деревьев. Оказавшись на открытом пространстве, Эдвин стал свидетелем завершения великой битвы – её последствия: выжженные стволы, рытвины на земле, разбросанный подлесок – полыхали, огонь лениво пожирал останки деревьев, тоже задыхаясь от гнилостного воздуха. И в середине выжженного поля стоял молодой колдун. Он тяжело дышал, всем телом навалился на пульсирующий огненный посох – силы давно покинули его. Это был ученик Эдвина – Латанд. Его изумрудный плащ был изорван и опален, по лицу стекал ручей крови – двурогий шлем был рассечен страшным оружием. Прямо напротив колдуна, в двадцати шагах, согнулось нечто омерзительное, черное, противоречащее природе. Эдвин мгновенно попытался проникнуть в разум существа, подчинить его, изгнать, но ответом были лишь ментальные стоны и проклятия, на незнакомом языке. В мгновение ока, звякнула тетива – и в слабых бликах огня пронеслась стрела прямо в бесформенный сгусток. Ответом был всплеск тьмы, и тварь начала обретать форму. С виду она походила на тень, какие в изобилии водятся в Затопленных Землях, но с каждым мгновением, существо становилось всё более ужасающим – появился хвост, мечущийся как загнанная молния, когти и оскал сверкнули белоснежным мертвенным блеском. Наконец раскрылись щели глаз, полные такой лютой злобы, что даже у колдунов застыла кровь. Огромный язык – чёрный хлыст, бешено извивался, со свистом рассекая воздух. Чудовище изрыгнуло гневный рык и бросилось на Эдвина. Двух прыжков хватило, чтобы оказаться рядом с колдуном, но также две стрелы успели соскочить с тетивы, по оперение погрузившись в плоть чудовища. Огромные передние лапы зверя оказались пригвождены к земле, из страшных ран сочилась чёрная смола. Эдвин бросился к ученику, но к его изумлению, тварь высвободила лапы, и вновь атаковала. На этот раз без заклинания было не обойтись. Неуловимые пассы руками и заклинания, произнесённые шепотом – и тварь должна была упасть без движения. Но она не только ничего не почувствовала – ярость, клокотавшая в ней, неиссякающим источником вырвалась наружу с диким визгом. Взмах когтей – и жизнь Эдвина могла оборваться, но на помощь пришел ученик. Собрав в посохе остаток сил, он огненным потоком сбил тварь и закружил в огненном вихре. Воздух стал тяжелым, жар превратил испарения в липкий осадок из гари. Эдвин выпустил ещё несколько стрел в клубок огня и тьмы, но стрелы и огонь не смогли причинить твари вреда. В то время, как колдуны растрачивали свои силы, существо черпало их из ночи, из страха и собственной боли. Не обращая внимания на огонь, она выпрямилась во весь рост. Молниеносным движением исполинского хвоста тварь рассекла лук Эдвина, его же отбросила в одну из многочисленных заводей. Бесформенный взгляд белых, как иссохшие кости, глазниц обратился на ученика. Призывая остатки сил, Латанд попытался произнести заклинание, но тварь настигла его, вырвала из своей груди одну из стрел Эдвина и вонзила её прямо в сердце ученика. Эту страшную картину увидел только что выбравшийся из омута Эдвин, и потом он много раз проклинал себя, за беспомощность… Все то, что происходило далее, казалось тяжким, нескончаемым кошмаром. Эдвин не мог, не хотел двигаться, он не верил, он отрицал… Существо хотело было бросится на беспомощную жертву, но что-то спугнуло его. С тем же проклинающим бормотанием, оно растворилось во тьме, которая стала совершенно непроницаемой с приближением утра. Эдвин продолжал стоять, бороться с реальностью, безжалостной, жестокой, неотвратимой. На западном крае пролеска появились его друзья, охотившиеся и тоже опоздавшие…Один из них подбежал к Эдвину, стал спрашивать что-то, но колдун не слышал.. Замешательство сменилось отчаянием и гневом. Не замечая собратьев-охотников, Эдвин бросился к мертвому ученику. Лицо его было застывшим, словно из мрамора, шлем окончательно раскололся надвое. Кровь запеклась алым шрамом на лбу и щеке. Эдвин, в порыве отчаяния, направил поток благодатной энергии на неподвижного Латанда. Дрожащий голос, читающий заклинание, огласил окрестности – Эдвин отдавал всю магическую энергию, какой только обладал. Рана на лбу затянулась, стрелу колдун извлёк аккуратными движениями, тоже залечив ранение. На лице юноши появился румянец, и казалось, что он вот-вот откроет глаза. Но этому не суждено было случиться. Не осознавая этого, Эдвин творил заклинание, отдавая все силы. Ещё недавно испепелённая опушка зацвела; обугленные стволы выпустили сочные побеги, кое-где раскрылись цветы, жухлый мох на окружающих деревьях стал изумрудно-зелёным. Мертвые стволы оживали, сгоревшая трава росла вновь, воздух очистился от смертоносных испарений, но жизнь так и не вернулась к ученику. Последние капли энергии отдавал его наставник этому месту – впоследствии оно станет самым красивым местом в Южном Лесу, ибо здесь колдун истратил все силы на восстановление. Когда последняя капля магии покинула Эдвина, колдун упал рядом с учеником, надолго потеряв сознание…
Все то, что не записано, не сохранено для более позднего использования - утеряно, навсегда, безвозвратно, бесследно.
|
|
| |
Deneir | Дата: Четверг, 06.05.2010, 09:23 | Сообщение # 3 |
Привратник
Группа: Администраторы
Сообщений: 73
Статус: Отсутствует
| Глава -2- Город-на-Юге. Изгнание. Никто, никогда не сможет построить город в этом проклятом месте… Джордэн, первый архитектор свай Города-на-Юге. Раствор магической энергии ледяным кнутом ударил по губам, и разум, наконец, вернулся к колдуну. Откашливаясь, пытаясь собрать воедино осколки памяти, Эдвин постепенно возвращался к реальности. Из тьмы проступила цветущая поляна, залитая тусклыми лучами солнца, которые с великим трудом пробивались через ночное дыхание леса. Эдвин лежал прислонённый к дереву, над ним склонился его друг и соратник Клайнвэл. Заметив, что его друг очнулся, колдун проговорил повелительным шепотом: - Лежи и не двигайся, Эдвин. Отпей ещё несколько глотков, тогда тебе станет легче – с этими словами Клайнвэл протянул бутыль, до половины наполненную небесно-синей искрящейся жидкостью. Эдвин повиновался. Раствор магической энергии освежающим холодом растекался по телу, наполняя его утраченной магической силой. - Да, ты израсходовал всю, - предвидел вопрос Клайнвэл, - Теперь никогда у тебя не будет сил больше, чем до этого дня. Страшное увечье для человека, владеющего волшебством – хоть на мгновение лишится всех запасов магии. Многие после этого теряли свой дар, другие – восстанавливали его, так и не сумев восполнить до конца. Могущественные колдуны могут даже погибнуть, ибо их жизнь настолько тесно переплетается с магией, что одно без другого существовать не может. Осознав это, Эдвин ощутил иссушающую слабость и не проходящую боль. За ними пришла скорбь о потере ученика, гнев за свое бездействие и ненависть к неизвестной твари, затмившая все то, чем должен обладать колдун: сосредоточенность, мудрость, проницательность… Эдвин не лишился магического дара, но потерял большую часть своих сил. Отныне все, даже простые заклинания, дававшиеся ему с незаметной легкостью, требовали большей сосредоточенности и времени. Но он был готов заплатить ещё более высокую цену, дабы вернуть жизнь ученика… Да, его поступки были безумием, вызванным отчаянием, но мог он противится ему, когда ещё теплилась надежда? Хотя она – всего лишь призрак, оправдание, нелепость – досаднейшая ошибка и следствие великого горя. Мысли приносили страдания, взгляд блуждал, словно в химерах, голоса его соратников приходили издалека – мира, отделённого полосой восприятия. Не в силах больше противостоять этому штурму чувств, Эдвин забылся в коротком, но целительном сне. Спустя два часа, Клайнвэл бережно поднял наставника без ученика, и, служа ему опорой, повел его тайными тропами к Форту Эр. Ещё несколько часов назад Эдвин мог одним броском пересечь коварный сплетения ядовитых корневищ, найти среди них дорогу и добраться до Города-на-Юге. Теперь же колдун, лучший среди охотников, подобно калеке, неуверенно и робко перешагивал через ручьи и корни, заводи и заросшие мхом стволы упавших деревьев. Днем Южный Лес не казался таким губительным и смертоносным – ядовитые испарения прогонял прочь, на восток, свежий ветер, пришедший с моря во время прилива. Но даже сейчас солнце и луны не могли заглянуть за неподвижную пелену влаги, как бледный и грубый балахон, расстелившийся над лесом. Эдвин не ощутил на спине знакомой тяжести лука, и с горечью вспомнил, что потерял в той роковой схватке ещё одного извечного спутника своих скитаний. Десятилетия назад, он получил это зачарованное оружие из рук верховного жреца Храма, теперь же обломки легендарного Лука Белого Волка находились теперь рядом с телом Латанда. Дабы не бросать тело на растерзание лесу, с ним остался второй охотник – Кейнил. Он отправил летучую мышь с письмом в Эр и стал ждать помощи. Много вопросов хотел задать своему другу Эдвин, но на одни у него не хватало сил, другим же ответом служили гневные взгляды Клайнвэла или шум жесткой листвы… К вечеру пелена влажного тумана спустилась на лес проливным дождем, превратив землю подлеска в трясины, где из-под слоев воды и грязи всё ещё выглядывали смертоносные шипы. Ночь прошла в духоте и сырости, ещё больше усугубив состояние Эдвина. На исходе третьего дня в небе бушевал шторм, молнии разрывали небосклон, стоял запах гнили и кислотных выделений – осень или как её именуют на Дальнем Юге – сезон лесного дыхания – самый тяжелый из всех, сочетал в себе испарения, влагу, жару и страшные грозы. И только вечером четвёртого дня колдуны-охотники достигли Форта-Эр. Эдвина сковала лихорадка, его постоянно кидало из жара в озноб, из возбуждения в беспамятства, но мало-помалу навыки и умения возвращались к лучшему колдуну. Ещё 200 лет назад, когда только заложили первые глубинные сваи города, Форт-Эр считался дерзким вызовом природе. Гордый и непоколебимый, город мостов и подземелий, камня и дерева, Форт располагался в обширной дельте реки Эрат, где отравленные воды разбивают сушу на песчаные или скальные островки. Как раз на них и располагался Эр. Город основали первые колдуны-первопроходцы, отправившиеся на Дальний Юг, и случайная встреча с представителями загадочных южан, готовых обменять оружие и магическую руду на золото и драгоценные камни, поселили в душах колдунов великие надежды на строительство города, о котором раньше могли только слагать легенды. Огромные черные корабли южан требовали крупный порт с хорошо оснащенными пирсами, что и являлось первопричиной закладки города. Его строительство начиналось с возведения глубинных свай - огромных металлических дуг, прокалённых в горнах Дан Мира. Они стали основой Форта, ибо песок и пропитанная ядом и влагой почва не могли удержать на себе и ветхого строения, лишь деревьям хватало могущества скрепить землю своими цепкими корнями. И поэтому было решено заложить корни для города. На первые сваи стали опираться деревянные доки и мощные крепостные стены, защищавшие город, прежде всего от диких растений Южного Леса. Вслед за глубинными сваями, стали устанавливать опоры, - которые позволили построить дома из камня. Всего 15 лет назад возвели верхние сваи – улицы из камня, отделившие город от вод Эрата. Форт Эр располагался на четырех островах устья Эрата и на двух его берегах, где и были возведены стены из гранита. Водное пространство между берегами и островами покрывали верхние сваи, словно корка льда, покрывшая застоявшуюся воду. На юге города улицы переходили в щупальца пирсов, окутавших гигантские черные галеры. Красивые и богатые здания из дерева и камня как птенцы в гнезде примостились на островах, ибо только там могли располагаться опоры в виде стальных колонн. Большее население города состояло в основном из колдунов, покинувших Икс и его окрестности, но также часто встречались и воины из ордена Огненных Рыцарей, и маги Башни Иллюзий крепости Галавы. Обе стороны, забыв о взаимной неприязни, преподнесли городу подарки. Огненные Рыцари выстроили огромный Маяк, поставив его на глубинные сваи. Его проектировали лучшие архитекторы и высекали из данмирского гранита искуснейшие каменотёсы. Огонь маяка горел ярче тысячи звезд, для поддержания которого использовали специальное топливо, регулярно привозимое из Дан Мира. Маги тоже не остались в стороне – они возвели на опорах одного из центральных островов Танориум, здание, отмеряющее истинное, первосозданное время. С тех самых пор, как заклинание привело в действие сложнейший механизм, город заполнили стук и звон абсолютных часов. На нижних ярусах Танориума маги учредили Апокриф – известнейшую библиотеку Нокса, намного превосходящую архивы Галавы. В последние годы в Апокрифе выдуться раскопки древних каверн, где располагаются книгохранилища первых цивилизаций. Все это превратило Эр в негласную столицу Нокса. Им управляет Круг Колдунов, не имеющий отношения к колдунам из Икса, но поддерживающий с ними постоянную связь. Его возглавлял могущественный колдун-храмовник Алесард, великий человек, воспитанный под сводами Храма, не покидавший его три десятилетия… Река Эрат у самых врат к Морю Тайн разливалась настолько широко, что попасть в Форт с берега было практически невозможно. Поэтому Эдвин и Клайнвэл пришли в одну из многочисленных рыбацких деревень, расположенных по правому рукаву реки. Здесь они сели на паром, циркулирующий между городом и деревней. Гроза разрывала тёмные облака в клочья, молнии ослепительно сверкали, рассекая небо от горизонта до горизонта. Ливень устрашающей пеленой превращал реку в кипящий поток. Лес по берегу был уже редким – вырубки ослабили напор древесного войска. Немногочисленные пассажиры, в том числе и Эдвин, укрылись от дождя под ветхим навесом, в то время как Клайнвэл и ещё несколько колдунов стояли на корме парома, ведя о чем-то разговор, заглушаемый ропотом воды. Вскоре из-за крон прибрежных плаунов сквозь саван дождя пробилось пятно желтого света. Это был Маяк. Даже в бури его свет не угасал, указывал путь через враждебное царство природы. Вслед за ним тьму прорезали огни домов, и вскоре вперёд выступили аркбутаны верхних свай, на которых держались улицы форта. Паром вплыл под хитроумно сплетённый свод из железных балок и каменных опорных колонн. Впереди заблестели огни Речного Дока, и вот уже сам Эр приветствовал нежданных гостей. Все вокруг: воздух, воду, сооружения – сотрясала мерная, едва уловимая дрожь, словно стук сердца гиганта. Только Эдвин и Клайнвэл ступили на деревянные пирсы, как стук превратился в отчетливый звон шестерней, взмахи маятников, скрежет магических лопастей. Так работал Танориум, ибо его механизм, запущенный раз, не мог больше остановиться. Многих пульс времени сводил с ума, некоторые даже покинули из-за этого город, но Эдвин любил эти звуки, хитроумные переплетения хорал великого механизма… Они напоминали ему гул ветра в тоннелях Храма, шёпот деревьев в Колдовских Кущах… и голос ученика. Стоило лишь затронуть драгоценные воспоминания, как тело поразил очередной приступ лихорадки, и Эдвин, тяжелыми шагами, зашагал вперёд, не дожидаясь Клайнвэла. - Эдвин, остановись! – окликнул колдуна голос, приглушенный шёпотом бури, - Мы немедленно должны предстать перед Кругом Колдунов, послание уже должно быть доставлено. - Ты и сам все сможешь рассказать им, - с трудом проговорил Эдвин, - Я же должен позаботиться о своем ученике… - Он мёртв, и ты должен принять это! – гневно оборвал друга Клайнвэл, - Я не знаю, что произошло на той поляне, но из груди Латанда торчала твоя стрела… Так вот оно что! Клайнвэл был всего лишь стражем, конвоем, чтобы доставить убийцу ученика суду, не знающему пощады. Эдвин с ненавистью обратил взгляд на соратника, но не сказал ни слова. - Колдуны обязаны говорить правду, особенно охотники, - чуть мягче произнес Клайнвэл, - Никогда не позволю представить себе, что это мог быть ты… Но идём же. После ты сможешь отдохнуть… По широкой лестнице два колдуна поднялись на самый верхний ярус города. Они стояли на широкой площади, окруженной короной черных зданий, взирающих друг на друга яркими глазницами окон. Шипованный венец венчала огромная конусная башня, опирающаяся сразу на восемнадцать резных колон из черного камня, уходящие глубоко в недра земли, где покоились глубинные сваи. Танориум. На вершине башни располагались планетарные часы, показывающие абсолютное время вселенной. В сердечнике башни уже несколько лет совершал монотонные колебания гигантский маятник, уходивший глубоко в недра города. Пульс времени на площади заглушал шелест дождя, и даже раскаты грома не могли оспорить силу посекундных ударов колокола, случавшихся по нескольку раз в неделю – ибо секунда вселенной далеко отличается от секунды Нокса. Круг Колдунов собирался в противоположном от Танориума здании – небольшой круглой башенке. Именно туда и направились охотники… Круг уже давно ждал их, получив известия с летучей мышью. 23 почетнейших колдуна города собрались в сводчатом круглом зале. Алесард, в золоченом двурогом шлеме, в желтых одеждах Храма Икс, даже не поприветствовал вошедших охотников, сразу потребовал отчета. Эдвин, превозмогая боль и отвращение к Главе Круга, поведал всю историю, не опуская подробностей и не умалчивая деталей, ибо крепко был связан клятвой колдунов. Закончив повествование, Эдвин взглянул на собравшихся колдунов – взгляды их были полны печали и скорби, каждый из них сочувствовал ему – великое испытание для наставника, потерять ученика, однако с упреком смотрел на охотника Алесард, поглаживая длинную седую бороду. - Я помню Латанда, - сказал он, - Твой ученик подавал большие надежды, и в свое время мог бы оказывать бесценные услуги Кругу… Но ты позволил убить его! Какая-то тень смогла перехитрить лучшего из охотников?! - Это была не тень. Я впервые увидел такое существо. И существо ли было это… - Ученики не должны погибать из-за некомпетентности своих наставников! Ведь именно ты вооружил тварь, неумело выстрелив в неё! Со своего места поднялся колдун Рэмат, старый друг Эдвина, сопровождавший его и Латанда в Дашгор: - Какая низость, обвинять Эдвина в произошедшем! – его голос хоть и был тихим, вселял в себя уважение, - У этого исчадия и без того хватало средств убийства, любой из нас без колебаний поступил бы также! Мы должны немедленно выслать большую группу охотников, дабы изловить тварь. - Ответственность за ученика всегда лежит на его наставнике, как ответственность за детей лежат на их родителях, - спокойный и ровный голос молодого Амтора, лучшего стрелка из свирели среди колдунов, больно ранил сердце Эдвина. Ибо слова Амтора были чистой, обжигающей правдой. – И оставлять безнаказанным этот инцидент Круг не может. Рэмат вновь заступился за друга: - Ты всегда слепо придерживался мертвых законов, Амтор. Нельзя жить по свиткам, когда утрата Эдвина больнее всякого наказания! - Мы не будем отступать от наших законов, Рэмат, какие бы причины тому ни были, – настаивал Алесард, - Эдвин понесет наказание… И тогда Эдвин сказал то, что должно было прозвучать под этим сводом, как только он вошел сюда: - Я не пытаюсь оправдать себя. Да, в смерти Латанда виноват я. Да, я должен понести наказание. Так пусть моим наказанием будет миссия. Миссия уничтожить то существо, которое причинило мне столько боли, которое убило Латанда… А до тех пор считайте меня изгнанником. Видимо, Алесард получил то, что хотел, ибо настроение его изменилось: - Что ж, Эдвин. Ты сам избрал для себя наказание, - он встал и взмахнул своим резным посохом, и со всем ораторским мастерством произнёс, - Во всеуслышание Круга! Колдун-охотник Эдвин объявляется изгнанником в Форте Эр! Отныне, его появление будет означать предательство, а наказание за предательство одно – смерть! Но искупив вину и предъявив доказательства, он сможет вернуться в Круг. И взять себе ученика. Последние слова были сказаны, дабы вскрыть ещё не затянувшуюся рану на сердце колдуна, но Эдвин не подал виду и продолжал смотреть в глаза верховного колдуна. - Теперь ты – изгнанник, - сказал Алесард, - Мне искренне жаль, что Круг потерял такого могущественного колдуна, хотя, может быть, тебе и удастся вернуть доверие. На сборы и прощение у тебя три дня. А теперь – прощай. Совет Круга Колдунов окончен. Остальное все казалось мутной гранью между реальностью и сном, одним сплошным мгновением. Эдвин очнулся у себя в доме, бережно укутанный одеялами. Он проспал тря дня… Редкий погожий день в череде гневных бурь и грязных дождей. Воздух пропитал сладковатый запах гнили, поднимающийся с нижних уровней, где вода обмывала сваи, принося яд и отраву со всего леса… Солнце только-только вышло из-за горизонта, запад освещал Магический Браслет и Младшая Луна, оставляя длинные дорожки на неровной морской поверхности. Свежий ветер водных просторов царствовал над пирсами, на одном из которых в этот ранний час собрались девять колдунов, девять друзей, провожающих своего собрата в последнее путешествие. Тело Латанда лежало в ладье, богато выстеленной лазурными тканями. В великолепном двурогом шлеме, в небесных одеждах юный колдун выглядел спящим, хотя и сон, порой, кажется иллюзией. На его груди лежал лук и огненный посох, в ногах – колчан со стрелами. Лица провожающих были туманны, никто не произнёс ни слова. Ибо так принято прощаться у колдунов. Эдвин, стоявший к ладье ближе всех, оттолкнул ладью, и та поплыла, легко увлекаемая морским течением. Но долго шла она к горизонту, или, это опять было просто химерой. И когда её силуэт должен был раствориться в лучах восходящего солнца, Эдвин, как самый близкий Латанду человек, вскинул свой великий арбалет и выстрелил в ускользающий челн. Секунда – и на горизонте запылал огонь, навсегда унесший тело ученика из этого мира. Эдвин не мог сдержать слёз, он молниеносным движением закинул арбалет за спину, взял заранее приготовленный походный рюкзак и пошёл к парому, не прощаясь с друзьями. Ибо так принято прощаться у колдунов…
Все то, что не записано, не сохранено для более позднего использования - утеряно, навсегда, безвозвратно, бесследно.
|
|
| |
Deneir | Дата: Четверг, 06.05.2010, 09:28 | Сообщение # 4 |
Привратник
Группа: Администраторы
Сообщений: 73
Статус: Отсутствует
| Глава -3- Попутчик. Посланник Севера. Колдунам нельзя верить… Их нейтралитет – всего лишь маска, под которой скрываются горделивые предатели… Киннэс, XIV варлорд Дан Мира Вечер третьего дня пути угасал. Хотя лес у главной дороги являлся всего лишь бледной тенью смертоносных чащоб Южного Леса, воздух здесь тоже был отравлен. Осеннее солнце огненным взглядом выжигало жесткие листья и гнилые стволы, вынуждая отдавать их последнюю влагу. В лужах, в ямах между дорожными плитами, застоялась поросшая водорослями отвратительная жижа, разъедающая камень, просачиваясь в трещины и зазоры, как река в каналы. Главную дорогу выстелили гранитом всего несколько лет назад, но уже сейчас она превращалась в руины – гнев немилосердной южной природы не мог подточить Форт Эр, но его предместья разрушались, и колдуны ничего не могли с этим поделать. Эдвин вышел из тени деревьев, где прятался от палящего солнца и продолжил путешествие по дороге, постоянно прислушиваясь, но не оглядываясь. Три дня минуло с тех пор, как за ним захлопнулись обитые створки врат Города-на-Юге, но память обо всех событиях была свежа и также остро колола сознание. От магического истощения Эдвин почти оправился, его тело вновь обрело выносливость колдунов, шаги больше не доставляли боли, а заклинания, хоть и хуже, но действовали. На его плечах, поверх тёмно-зелёного плаща, висел арбалет с колчаном стрел и походный рюкзак, в котором было немного провизии и несколько магических инструментов. В руках он нес посох из черного дерева, которым прощупывал особенно неустойчивые участки дороги – порой, целые плиты скатывались в придорожные овраги или тонули в заводях яда. До северных опушек Леса было далеко, однако Эдвин рассчитывал выйти туда через семь-восемь дней. Там он собирался продолжить поиски ненавистной твари-убийцы. Память заставила колдуна сжать посох до хруста в суставах, мысленно Эдвин послал существу страшные проклятия – печаль сменил гнев, нарастающий с каждым шагом – он шел, прежде всего, мстить за ученика… Тишина и молчание в дороге подталкивали к размышлениям, колдун переосмыслил свои поступки и решения собратьев. Он не узнавал Алесарда. Раньше, бывший жрец Храма всегда отличался мудростью и проницательностью, хотя Эдвин и ненавидел его. Столь поспешных решений об изгнании Круг не принимал уже давно, случившееся разворачивалось, как почасовая летопись, продуманная хитрым летописцем. Все происходило по его указке, по его мыслям, по его летописи. Чем больше Эдвин думал об этом, тем сильнее выводы казались ему иллюзиями и заблуждением… И колдун обращался к другим важным темам. Если ему удастся изловить тварь, то как он сумеет одолеть её? Если лук не причинил вреда, если огонь оказался бесполезен… Что тогда делать, если тварь попадет в ловушку? У охотника должно быть оружие против любого порождения этих земель, пусть оно и шло в разлад с природой. Эдвин надеялся на сокрушительную мощь арбалета и на зачарованные стрелы, сбережённые им на черный день, который скоро настанет… Редко встречались попутчики, обычно все шли колдуну навстречу: торговцы в упряжках, на свой страх и риск пробирающиеся в Форт, дабы успеть на последние торги, после чего порт закроют на время зимних ненастий. Группы магов, суровые воины-одиночки, жалкие бродяги – все шли в Эр, в надежде на то, что их примет Город-на-Юге, богатый и процветающий. На Эдвина они смотрели с подозрением, а некоторые – с нескрываемым отвращением – слишком сильно пострадала репутация колдунов в Срединном Ноксе, многие считали их лжецами, предателями и ворами. Эдвин, как и любой колдун, знал первопричину этой предвзятости, помнил и сожалел о прошедшем времени, когда его собратья совершили предательство… Случилось это через несколько десятилетий после Второй Победы. Нокс возрождался, из золы вновь поднимались горделивые замыслы, человек возжелал новых земель, новых чудес – ибо не осталось больше зла - препятствия красоте и развитию… Дабы не противоречить порядку мира, создатели Посоха Ярости разбили его на части. Сердце Нокса вновь вернулось под своды Башни Иллюзий замка Галавы, Зверь опять наполнил силой каналы Храма, Алебарда отныне и всегда становилась символом бесстрашия и доблести Огненных Рыцарей Дан Мира. Лишь Сфере не находилось места на Ноксе, её сущности противоречили все: и маги, и воины, и колдуны. Души, заключенные в её сапфировых глубинах тоже имели волю и могли подчинять себе слабых характером и разумом. Поэтому Жандор, герой Первой Великой Войны решил оставить её у себя на парящем над облаками корабле – сказочном дирижабле. С этим согласились все, никто не желал владеть запретной силой, и было заключено Соглашение, согласно которому никто: ни воин, ни маг, ни колдун не должен касаться сферы. Так Сфера должна была оказаться в вечном хранении Капитана, но судьба распорядилась далеко иначе… Устав от скитаний и путешествий, Жандор остановился в Иксе, несколько месяцев его дирижабль подобно застоявшейся туче висел над вотчиной колдунов, пока не настала ночь, навсегда опорочившая колдунов, вселившая ненависть и негодование в сердца магов и воинов, нарушившая порядок и равновесие нового времени. Ночь эта была необыкновенно тёмной – звёзды и Луны скрылись под угольно-черной завесой облаков, Магический Браслет поравнялся с горизонтом. Жизнь в Иксе бурлит как в дневной свет, так и в непроглядную темень, но сегодня, опять же по странному совпадению, улицы были пусты, лишь огни факелов и свечей в окнах уютных усадеб выдавали присутствие людей. Когда Луны сошлись на полночи, группа колдунов выступила из Храма и направилась в Икс. За собой колдуны-послушники принесли волну леденящего, завывающего как младенец и прозрачного как саван, тумана. Все огни в деревне погасли, те жители, кто проснулся из-за наступивших кошмаров, со страхом замирали, выжидая, слушали стук своего сердца, и молили судьбу, чтобы он не был последним… Процессия послушников были одеты в черные плащи – цвет, недопустимый среди колдунов, однако они беспрепятственно добрались до Юго-Западных ворот Икса, где был спущен якорь воздушного корабля. Остается загадкой, как послушники проникли на дирижабль и смогли выкрасть Сферу, в которой заключены души всех, не обретших покой. Но долго в тайне похищение не осталось. Прошло около десяти минут, как Жандор разбудил деревню от наваждения. В то же мгновение жуткий хаос наводнил Срединный Нокс: колдуны осознали масштаб грядущего несчастья, весь Орден бросился в погоню, возглавляемый самим Алдвином, Мастером среди Колдунов. Воины и маги, узнав о случившемся, обвинили во всем колдунов, заклеймив весь Орден предательством. Соглашение было расторгнуто, Нокс опять оказался разбит на четыре осколка. Четвертым стали те колдуны-отступники. Спасаясь от погони, они решили разделится – одна группа пошла на север, через Поля Славы, другая углубилась в катакомбы нижних туннелей Храма, тоже надеясь выйти на север… Первую группу через два дня окружили и безжалостно истребили отряды Огненных Рыцарей, марш-броском покинувших Дан Мир, но Сферы они не нашли. Утрата Некромансеров тем временем находилась в недрах Вечного Храма, преследуемая колдунами. Зверь, чувствуя в своих владениях инородное могущество, обрушил все свои силы на отступников, но те сумели не только выжить – их тайные знания помогали противиться воле Зверя, непереносимому потоку энергии. Им удалось выбраться на поверхность спустя две недели, в самом сердце болот, но там их поджидала ловушка магов Галавы. Страшная была битва отступников и магов – многие погибли, но некий Ларррак и несколько его спутников пробились через окружение, сумели вырваться на север, где лежали в руинах некогда устрашающе величественные Земли Мёртвых… Так была похищена Сфера, Утрата Некромансеров и их же сокровище. С тех самых пор Нокс стал меняться – на север стекались отчаявшиеся, отверженные люди, уверовавшие в возвращение некромантов. О Ларраке ходили тёмные слухи: отчаянные торговцы из рода Бизанти говорят, что отступникам удалось подчинить себе силу Сферы, вплести её разрушительные силы в полотно созидания. На Ледниках возникли Чёрные Цитадели – колоссальные города новых некромансеров, получившие силы от Сферы, подчиняющие души. В течение века они копили знания, собирали силы, и вот в последнее десятилетие их лик открылся Ноксу. Скрытные, своенравные, жестокие – те слова, которыми можно описать бледных некромансеров в тёмно-синих плащах. От своих предшественников они унаследовали тягу к смерти, но не злобу, изобретательность и ум, но не коварство, от колдунов они получили сознание и понимание стихийного нрава природы, карающей и милостивой, от Сферы – власть над эссенцией души, и вечное проклятие. Новое поколение некромансеров не стало очередным бичом Нокса, они лишь восполнили недостающий фрагмент – стали хранителями Четвертой Части Посоха, властителями безжизненного Севера, ненавистными преемниками колдунов и долгожданными последователями смерти. Такими воспоминаниями незабытых сказаний полнился разум Эдвина, и предвидение подсказывало, что тёмное прошлое связано с тусклым и неясным настоящим, что все эти события – последствия поступка, дерзко совершённого Ларраком. Произошедшее – не новая глава в летописи, это лишь продолжение старого, оставленного до худшего времени, повествования… Не один день минул, прежде чем климат начал меняться – удушливый воздух сменило дыхание недалёкого моря, леса стали благороднее – вместо уродливых хвощей и бесформенных плаунов появились ясени, раскидистые каштаны с глубоко-багровой корой. В их подножиях рассыпались островки молодых азалии и магнолии, наполнявшие воздух смолистым ароматом предзимнего уныния, солнце больше не пекло, дожди были чисты и приятны. Эдвин приближался к наипрекраснейшей части Нокса, богатой земле магов – Эгдон или Благодатный Юг. Чуть севернее, уже на побережье Старшего Моря располагался величественный Замок Галава, а за ним – множество уютных городов-колоний, основанных во время морских путешествий магов. Здесь дорога уже противостояла времени и природе – плиты оставались неизменно ровными и белоснежными. Вскоре границы Южного Леса отступили. Ещё день на север – и Эдвин должен был круто свернуть на восток, куда животворные морские ветры не могли добраться – там сухие заросли кустарного вереска покрывали обширное нагорье – первый подступ на пути к Огнистому Кряжу. Если на Ноксе и остались неизвестные силы, то это неисследованная местность – лучшее для них убежище. В молодости, Эдвин совершал путешествие на Огнистый Кряж, с отрогов которого видел страшную древесную пущу, сковавшую землю от горизонта до самых подножий гор. Не вглядываясь можно было заметить тысячи крошечных существ, копошащихся под сенью мертвых крон – вересковые пауки, страшные не ядом и паутиной, но неизмеримым количеством. Именно туда держал путь бывший колдун-охотник. К вечеру одиннадцатого дня, Эдвин резко сошел с мощеного пути, и, не оставляя следов, углубился в живые придорожные заросли. Этот лес не имел ничего общего с южными древесными преисподними. На каждый осторожный шаг колдуна, вопреки аккуратности и скрытности, отвечал всплеск неуправляемых событий: то из потревоженной норы выползет ворчащий шмель, то из горок мха и лишайника вспорхнет облако светлячков, уносясь вверх, к звездам и хмурой Луне. По ветвям сновали тени, цветы-полуночники залапывались, предчувствую любое колыхание воздуха. Эдвин любил этот лес, хотя большую часть жизни провел под сводами гнилых стволов Южного Края. Нетронутая человеком природа хранила свои тайны, преображая Нокс по-своему, вопреки предписанному, не зная о судьбе и предначертанном. Внезапно, чуткий слух колдуна уловил посторонний звук. Спустя несколько минут и обычный человек в шепоте спящего леса мог различить взмахи крыльев. – Не задев ни одной ветка, существо небольшого роста, с крепкими кожистыми крыльями уселась на пути колдуна. Эдвин уже устал ждать своего верного друга. - Вот и ты, Каин. Я давно жду тебя. Горгулья попыталась изобразить реверанс, но со сдавленным хохотом повалилась. - Сейчас не время для шуток, - строго сказал Эдвин, - Лети вперёд, мы опять на охоте. Каин с радостным визгом взлетел над лесом, где его фигура растворилась в звездном небе. Много раз товарищи Эдвина упрекали его за то, что тот избрал себе спутником – горгулью. Но Эдвин решил пожертвовать скрытностью ради разумного собеседника с очень острым разумом и ловкими пальцами. Два года колдун не видел своего спутника, ибо губительны южные порывы для горгулий, родина которых – Север. Не раз Каин помогал ему в пещерах Храма и в охоте в Колдовских Кущах, но и случаи неудач тоже были не редкостны. Однако Каин мог телепатически связываться с хозяином, в то время как другие спутники без заклинаний колдуна не понимают слов и команд. И вот сейчас, всего за несколько секунд Эдвин поведал горгулье о своей цели, и подозрениях, мгновенно сменив радость от встречи сосредоточенностью. Потревоженный лес проснулся и теперь внимательно следил за своими гостями. Эдвин чувствовал неподалеку стаю волков, оценивающих чужака. Но ни один зверь не нападет, если не будет для этого причины. На рассвете Каин заметил в лучах солнца нечто интересное – дым спиралью поднимался от одной из дальних южных опушек. Мысленно указывая направление, он повел колдуна на юг. Через несколько часов Эдвин вышел на опушку, и перед ним предстала картина той роковой ночи, но уже в лучах дня. Не зря колдун решил сделать крюк – враг, оказывается, все эти дни следовал рядом. В одно мгновение Эдвин вскинул арбалет, над опушкой щелкнул несущий смерть механизм. Здесь произошла яростная схватка, и судя по разрушениям, одной из сторон были маги: трава и целые стволы превратились в пепел, не ямы – целые овраги остались от заклинаний, в воздухе чувствовался избыток магической энергии. В центре этого хаоса тлела повозка, изуродованная страшной силой. Тут нашли свой конец и маги Галавы – четыре безжизненных тела, изуродованные и окровавленные, не смогли противостоять несчастью, которое привел на них Эдвин. Страшные раны могла нанести лишь одна тварь, и мысль о ней наполнила душу колдуна яростью. Он уже собирался осмотреть огромные следы, чтобы не медля ни минуты, броситься в погоню, но ментальный голос Каина отвлек его. Горгулья спикировала на край опушки, где в на кустах шиповника висели обрывки небесно-голубой мантии. Подбежав, Эдвин с горечью обнаружил ещё одно тело. Какого же было его удивление, когда израненный маг издал хриплый, умирающий на губах стон. - Воды… - слабо проговорил умирающий. Эдвин склонился над магом и прошептал заклинание исцеления. Самые страшные раны закрылись, но маг не подавал признаков жизни. Тогда Эдвин коснулся его руки, чтобы определить пульс, но мгновенно одёрнул руку, будто получив страшный ожог. Большие, бронзово-желтые глаза горгульи вопросительно уставились на хозяина: - Он проклят, - сухо проговорил Эдвин, - И я не в силах помочь ему. Вдруг маг опять пришел в себя, безумная речь и резкие движения подтвердили слова колдуна – видимо, тварь не только ранила юношу, но и вселила в его душу страшное проклятие – отсроченную смерть. Эдвин чувствовал жалость, и вместе с тем – долг. К тому же маг, скорчивающийся перед ним, напоминал о Латанде – молодость тоже ещё не сошла с его глаз и лица, омраченного смертью. Зная, что тем самым он отменяет свою охоту, Эдвин сдернул с себя плащ, бережно укрыл мага и взял его на руки. - Нужно Доставить его в Храм, Каин. Лети вперед – пусть из Икса мне вышлют помощь. Не успел колдун это проговорить, как на опушку вышла группа людей в черных одеждах. - Лети! – приказал Эдвин, а сам приготовился к бою. От толпы отделился самый высокий незнакомец в капюшоне. В руках он сжимал огромный посох, мертвенно сверкающий в лучах восходящего солнца. - Кто ты и зачем явился сюда? – твердо спросил Эдвин. Он все ёще держал мага на руках, но сил колдуна хватало, чтобы расправиться с бандитом или бродягой без помощи рук. Незнакомец остановился, одним движением вонзил посох в истерзанную землю и произнес, откинув капюшон: - Мы пришли за смертью, достопочтимый колдун. Ибо вы не в состоянии заботится о подвластной вам земле. Бледное лицо, превратившееся в очертания черепа, могло принадлежать только некромансеру, а его глаза, поддетые фиолетовыми искрами, говорили о страшном могуществе, скрытого до поры. - Мы знаем, за кем ты охотишься, - сухо сказал некромансер, его голос был мертвым – ни капли эмоции и чувства, - И мы так же, как и ты, хотели уничтожить это порождение. Эдвин знал, что от некромансеров нельзя утаить ни единой мысли, однако сила стоящего перед ним незнакомца смогла вселить в него страх: - Никогда не поверю, что некромансеры решили избавлять мир от нечисти, - невозмутимо ответил Эдвин. Некромансер не сдержал смеха: - Мы не будем отнимать у колдунов их хлеб. То, что сегодня исчезло без следа, угрожало прежде всего нам. Север послал меня с миссией, и я, увы, провалил её… - Исчезло без следа? – усомнился колдун. - Да, и теперь ты можешь не тратить силы на поиски того что могло погубить тебя одним усилием воли. Посмотри на этих бедолаг, - некромант развел руками, - Они возомнили себя могущественными, и вот что из этого вышло. Эдвин чувствовал, что нужно уходить, пока некромансеров не привлекло тело на его руках. Однако же любопытство не отпустило Эдвина. Некромант почувствовал мысли собеседника, и проговорил нараспев, нахмурившись: - Все вопросы найдут ответ в свое время. Нас ты можешь просить только о смерти. А теперь – уходи, иначе жизнь этого мага скоро угаснет. Забудь об этой встрече, а о мертвых мы как-нибудь позаботимся… Спустя две секунды, Эдвин покинул проклятую поляну, дабы не видеть черных ритуалов предателей. Проклятие сковывало мага все сильнее, и нужно было спешить. Все вопросы и размышления, колдун решил оставить до Икса. День вступал в силу, но отчаяние щемило душу, и, всю трудную дорогу без остановок, не давало покоя…
Все то, что не записано, не сохранено для более позднего использования - утеряно, навсегда, безвозвратно, бесследно.
|
|
| |
Deneir | Дата: Четверг, 06.05.2010, 09:31 | Сообщение # 5 |
Привратник
Группа: Администраторы
Сообщений: 73
Статус: Отсутствует
| Глава -4- Воскрешение. Три года. Икс навсегда останется в моём сердце, в моем разуме как обитель спокойствия, где время не приносит боли и несчастий... Именно поэтому я покидаю её, Жандор… Покидаю навсегда. Мастер-колдун Алдвин, 57 год Нового Летоисчисления Колдуны из Икса не пришли… Страшная осенняя гроза властвовала на небе. Солнце за прядями серых туч бледнело во вспышках ослепительных молний, точно дельтами рек растекавшихся по небосклону. Дождь лил, не переставая уже третий день. Оживленные дороги превратились в реки грязи, многие ручьи и небольшие реки вышли из берегов, утопив подлесок и овраги. Тело Эдвина горело от усталости и волнения. На его руках, укрытый плащом, покоился юный маг, спасенный от когтей смерти и ритуалов некромансеров, но не от проклятия… Его кожа почернела, глаза были сомкнуты с неимоверным усилием. Время от времени маг приходил в себя, говорил что-то на непонятном наречии, в страхе, хохоте и плаче он указывал на небо, цеплялся за плечи и голову колдуна, пытался укусить его за руки. Но Эдвин не первый раз спасал проклятого, хотя в его душу проникали сомнения. Краткие привалы в кронах развесистых ясеней, куда дождь не мог пробиться сквозь сеть из пожелтевших листьев, проходили в тихом бдении над проклятым. Тогда Эдвин отдыхал и поддерживал жизнь мага с помощью заклинаний и магических отваров, запасенных в походном рюкзаке. До Икса оставался день и ночь пути через пышный лес, именуемый Колдовскими Кущами. На востоке виднелись древние горы, недра которых полнились богатейшими месторождениями мановых кристаллов – материального воплощения магической энергии Нокса. Там располагались знаменитые Шахты, их тоннели, извиваясь и ветвясь, врезались глубоко в земную твердь. Много существовало легенд об этих древних проходах: одни говорили, что с Шахт начал свой путь Забытый Герой, принесший победу во Второй Войне, другие повествовали о странных и могущественных созданиях – демонах, правившими в незапамятные времена на Ноксе. Были сказания и о великой цепи проходов, соединяющей катакомбы Галавы, нижние уровни Шахт и Храм. Но эти предположения так и остались легендами, недосказанными, необъяснимыми. Запад скрывала пелена дождя, но за ней сокрылся Огнистый Хребет – родина прославленного Ордена Огненных Рыцарей. Развилка осталась далеко позади, Эдвин не стал задерживаться в столице торговцев. На Развилке любой: маг, воин, колдун или даже некромант – мог приобрести все. Туда как реки в котловину стекались превосходное оружие Огненных Рыцарей, прокалённое в горнах Дан Мира, магические устройства и механизмы из Галавы, редкие товары и продовольствие из Форта. Некогда простой палаточной городок ныне превратился в оживленный центр свободной торговли – тихое время Нокса играло свою роль, старые раны затягивались, и никто не догадывался, что несёт всемогущий Рок этому миру… Эдвин решил бежать без остановок оставшуюся часть пути. Его сердце колотилось в груди, отяжеляя каждый последующий шаг, из-за прохладного дождя маг простудился и больше не говорил, лишь изредка хрипел и кашлял, сотрясаемый ознобом и конвульсиями ужасных кошмаров. Колдун чувствовал, как угасает жизнь юноши, проклятие вскоре должно сковать его душу, и тогда предсмертное безумие овладеет телом мага, выжигая остатки разума и жизнь. Тогда даже величайшие жрецы Храма не смогут помочь ему. Где же помощь, где же Каин? – эти вопросы неутихающим гулом пронзали раздумья, прерывали другие воспоминания и мысли. Мысленно Эдвин бросил призыв вперёд, но никто не ответил. Леса, когда-то полнившиеся жизнью, как океаны водой, ныне молчали, ни единого существа колдун не чувствовал в округе. Быть может, дождь всему причиной, но предвидение говорило о несчастье. Ведомый волей и желанием помочь жертве своих поисков, Эдвин ускорил бег, превозмогая усталость… Очередной разряд молнии осветил вдали западные ворота Икса, из-под крова леса проступали предместья – уютные усадьбы, окруженные ухоженными садами, манили к себе тёплым светом окон, различимыми струйками дыма из труб, но Эдвин не останавливался. Уже несколько часов маг лежал без движения, лишь едва различимое дыхание оправдывало жизнь. До триумфа проклятия оставалось не долго, но и Храм был близко – колдун уже чувствовал его силу, неизмеримую энергию и бескрайнее могущество Зверя, воплощения жизненной изменчивости. Завидев колдуна, смотрители ворот поспешили выйти на встречу из сторожки, но на властный взгляд колдуна не нашлось вопросов, они не теряя ни мгновения растворили ворота. Эдвин вступил в Деревню Икс, хотя сейчас это место превратилось в крупный город, оживлённый, но не многолюдный. Дома в два или в три этажа приветствовали колдуна огнём окон, но Эдвин пересёк город, не пытаясь поднять из-за савана дождя знакомые пейзажи, дорогие сердцу воспоминания могли подождать, жизнь на его руках угасала, сердце мага завершало последние циклы своих ударов. Ещё несколько часов изнурительного бега, ещё несколько часов не тлеющей надежды. Дождь начал утихать, его сменил пронизывающий ветер, беспокоящий мокрые кроны гигантских деревьев, растущих в самом сердце Кущ, где вот уже несколько веков возвышались белоснежные как кости мегалиты, похожие на иссохшие клыки самой земли, раскрывшей свой бездонный, неизведанный зев. Восходящее солнце, проступившее из-за туч, осветила грандиозный вход в Храм – великолепную гранитную арку на дне котловины. Последние века не прошли для Храма бесследно – трещины изрыли его горделивый лик, огромные валуны в некоторых участках вышли из общего строя, ощетинившись как зубья. Титаническое величие Храма не угасло, оно лишь скрылось за пеленой времени, ибо колдуны по древнему обычаю не могли восстанавливать его, реставрировать тени былых фресок и орнаментов, вновь созидать очертание стершихся знаков – то, что вечно, не терпит обновления. Эдвин остановился, оставил бездыханное тело у одного из камней и протрубил в свой Горн. Его звук устремился вперёд и скрылся в темной расселине прохода, где загремел как тысячи недовольных голосов. Колдун не мог войти под священные своды храма, лишь истинный жрец мог сопроводить его. Ответа не было долго, и Эдвин в отчаянии хотел преступить закон, как из храма вышел человек. Его желтые одежды сияли в лучах солнца, его золоченый двурогий шлем с янтарем выдавал могущественного священника Зверя. Он поднял свой посох и опустил его на землю, приглашая колдуна в Храм. - Эдвин, даже я не мог предугадать, что после стольких лет ты вновь вернешься в Храм, - тихо сказал жрец, увлекая колдуна с его ношей в холодную темноту, - Я вижу на твоих руках проклятого. Зверь попытается ему помочь. А пока оставь вопросы. Ритуал требует великого сосредоточения и чистоты мыслей. Верховный жрец Келеран. Никто не помнит его предшественника, ибо Келеран подчиняется Зверю с незапамятных времен. Его могущество и возраст идут вразлад с характером и внешностью: в нем нет жесткости и тщеславия Алесарда, его ученика, он говорит прямо и велеречиво, о прожитых веках говорят лишь глаза – бездонно глубокие, беспроглядно серые. И сейчас он вел с собой колдуна, того, кто раньше был исполнителем Храма. Эдвин спускался в самые тёмные глубины Храма, он был там, где не ступала нога живого существа, он видел бассейн Зверя, его самого… И остался жив. Вскоре из тьмы выступил огромный зал-купол, сплошь выстеленный грубыми гранитными плитами. В центре зала находилась лестница, ведущая глубоко вниз. Каверну освещали немногочисленные чаши с огнем и мириады свечей у самых стен. Жрецы, чинно проходили мимо, не одаривая пришельцев даже взглядом. - К алтарю, - сухо приказал Келеран. Своим посохом он указал на возвышение в конце зала, над которым причудливыми аркбутанами сходились в единый монолит опоры свода. Когда тело мага оказалось на холодном как лед камне, Эдвин отошел и с надеждой бросил взгляд на старого друга. - Сегодня он не умрет, - с исцеляющей душу улыбкой прошептал Келеран и призвал жрецов к ритуалу. По его приказу в блики огня выступили около дюжины служителей Зверя. Среди них Эдвин нашел много знакомых лиц – послушников и старших жрецов, новых исполнителей и наблюдателей. Внешний мир изменялся, подчиняясь власти неумолимого времени, в то время как Храм оставался неизменным, незыблемым стержнем мироздания. Храмовники встали в шестиугольник, в одной из вершин которого находился алтарь. Келеран поднялся к постаменту по стершимся ступеням, горизонтально поднял посох над головой и прочитал вызов. С первых слов древнейшей молитвы весь зал наполнился страшной энергией, потоки которой шли с глубин Храма. Эта сила была чужда магии, противоречива душе и воле. Каждое слово верховного жреца повторяли другие послушники, ритуал близился к своей кульминации. И когда от мощи незримой ауры Зверя стало невозможно дышать, щемило сердце и подкашивались ноги – тогда Келеран коснулся своим посохом тела юного мага. Секунда пронзительной тишины – и пугающий крик мага огласил свод, усиливаясь и уходя в недра Храма вместе с эхом. Но это не был крик страданий или боли, отчаяния или ненависти – это был крик новорожденного, возглас облегчения, звон упавших оков. Стук посоха верховного жреца возвестил об окончании ритуала, и храмовники исчезли также быстро, как и появились. Многие из них были лишены голоса, взамен на силы и мудрость Зверя. В свое время Эдвин мог пойти на такую сделку, но выбрал путь колдуна. Келеран тяжело опустился на ступени. Сколько ему лет? Столько же, сколько и Храму? Эти вопросы задавал каждый новый послушник, путем несоизмеримых жертв и лишений вступавший в Орден. Зверь появился в годы Первой Войны, именно после неё он поселился на нижних уровнях Храма. Но сама его сущность отсчитывала время от начала мира, от сотворения Храма, возведённого задолго до создания посоха Ярости. Что принес в жертву Келеран ради бессмертия? Каким могуществом обладает жрец древности? Эти вопросы так и остались легендами, передаваемые из поколения в поколение… - Зверь вернул ему жизнь… - сказал Келеран, с трудом оставаясь в сознании, - Повинуясь заветам, он должен остаться в Храме и присоединиться к Ордену, дабы искупить своё спасение. Но ты уже сделал это за него. Он скоро очнется. А теперь ты должен покинуть Храм. - У меня есть вопросы к тебе, Келеран. Да и ты будешь не против узнать новости с Юга, - ответил Эдвин. Келеран поднялся. Силы вновь вернулись к нему, голос обрёл твердость, но доброта не пропала: - Не в этот час, бывший исполнитель Ордена. Ритуал отнял много сил и времени, а для Зверя ни то, ни другое не имеет значения. Приходи завтра. Отдых тебе не помешает. Маг очнулся. Он вновь походил на человека, только истощение правило его движениями, и мутная пелена усталости не спала с лазурных глаз. Сознание не до конца вернулось к юноше, Эдвин взял его за руку и повел следом за Келераном прочь из Храма. Копья солнца вонзились в глаза, когда могущество Храма и воля Зверя остались в вечной тьме таинственных сводов. Повинуясь совпадению, тучи рассеялись, отголоски недавней бури ещё можно было разглядеть на горизонте. На смену пришел порывистый ветер, дыхание осени – капли хрустальными бликами опадали с листьев и стеблей. Вид жизни, способность осязать, видеть, действовать – повергли мага в неописуемую радость, темень проклятия порой лучше смерти смывает воспоминания о цвете и счастье… Но все ещё он не мог выразить мысли словами, передвигаться самостоятельно – пройдет немало времени, прежде чем к нему вернётся сознание и силы, до тех пор юноша мог лишь тихо плакать, наблюдая утраченное и вновь обретённое… Маг и колдун не спеша направились в Икс. Казалось, минуты они пробыли в храме, однако день клонился к закату. Впереди виднелся перекресток, обозначенный такими же бледными глыбами, из которых был сделан Храм. От них Эдвин с юношей пошел по южной дороге и вскоре они прошли по знаменитому Мосту через Икс, разлившийся за долгие дни дождей. Деревня была обнесёна укрепленным частоколом, навесом которому служили раскидистые кроны дубов и овражников, северных врат не было – ибо Монастырь, Храм и Орден Колдунов хоронились под самой надежной защитой – многовековых гигантов Колдовской Кущи. Эдвин не видел своих собратьев, великих колдунов, с которыми провел большую часть жизни. Странное беспокойство заглушала неизмеримая усталость, на слова и расспросы не осталось сил... Все могло подождать, до поры… Быть может, они вновь пустились в поход, какие обычно случаются перед холодами. Многие обыватели, признав в южном охотнике старого знакомца, со всем радушием приветствовали его, но встретив пустой, истощенный взгляд, понимающей кивали. Многие в Иксе знали правду о колдунах, здесь к ним не испытывали ни ненависти, ни обиды – простые жители верили, что если бы не их труды, то весь Срединный Нокс поглотили желания Зверя и хаос природы… За те годы, что Эдвин служил охотником в Эре, Икс мало изменился – жизнь шла своим циклом, здесь не было погони за знаниями и превосходством, каждый человек пытался сделать существование чуть легче, не забывая об окружающих. Дома по-прежнему возводили в едином стиле, из прекрасной древесины, по вечерам на мощеных улицах уютно горели фонари, лавки и магазины, трактиры и колдовские мастерские манили к себе роскошными товарами и умеренными ценами. Но Эдвин шел мимо, колдун возвращался домой… Позади замкнулись створки восточных врат, впереди раскинулась дорога, ведущая к Развилке. Много лет назад этот путь носил звание самого опасного в Ноксе, в непроходимой Куще царствовали не только дикие звери – полчища разбойников могли даже совершать набеги на предместья городов, а один раз попытались овладеть Иксом, за что дорого поплатились. К нынешним временам разбойников не осталось, все они либо пали от стрел колдунов, либо умерли от голода в самых удушливых чащобах. Полчаса по дороге, и Эдвин повел своего спутника по едва заметной тропке. Она вывела их на лужайку, поросшую чабрецом и понурым зверобоем, со всех сторон поляну обступили деревья, будто уберегая от опасности. Где-то за ними плескалась вода в полноводном Иксе, и в тени особо могучего ясеня примостился уютный, но давно покинутый дом. Над душой Эдвина взошло солнце, воспоминания пряным каскадом поднялись с глубин сознания, в голос, шепча слова минувшего… - Вот теперь мы дома… - вздохнул колдун и направился к искусно украшенной резьбой двери, поросшей лишайником и мхом, но все ещё невероятно крепкой. Эдвин прошептал слова, казалось, давно забытые, но сокровенные. Взору открылся дорогой сердцу вид, хотя и затуманенный временем: камин, украшенный паутиной с прошлогодними листьями, стол, на которой так и лежала незакрытая книга, теперь высохшая и попорченная. Несколько книжных полок у стен, шкаф и стеллаж у окна, в середине – два плечистых кресла, справившихся со временем. Сколько времени провел здесь Эдвин с учеником? Для него это была прошедшая вечность, мириады счастливейших часов его жизни… Колдун устало вздохнул – что ж, если ему и юному магу предстояло здесь поселиться, начинать надо было с уборки… Три года прошли как одно мгновение, как ещё одна незаметная вечность. Маг пришел в себя только через шестнадцать месяцев, все это время Эдвин старался окружить его заботой, чувствуя за собой вину. Юного мага-ученика звали Ганем. По его рассказам, он вместе с отцом отправлялся в Эр по поручению верховного архимага. Но нападения он не помнит, лишь тьма осталась в его воспоминаниях. Кроме отца у юноши никого не было, и Эдвин решил взять его в ученики, ибо чувствовал свой жизненный путь незавершённым. Ганем принял предложение с превеликой радостью. Осенью третьего года состоялось посвящение. Говорят, переучивать мага бесполезно, однако Ганем учился быстро, обладая врожденными магическими способностями мага. Вот лук ему давался плохо, но силе заклинаний завидовали многие сверстники-колдуны. За три года произошло не мало событий: Эдвин узнал, что почти все старшие колдуны вместе с мастером ушли далеко на запад, по следам Алдвина. Это предприятие планировалось давно, и неудивительно, что колдуны до сих пор не вернулись. Каин нашелся тоже довольно быстро – в буре он повредил крыло, поэтому не смог доставить сообщения, но уже через несколько дней смог снова взлететь. Колдуны Эра отреклись от своих северных собратьев, провозгласив полную независимость. Что за этим стояло, Эдвин не знал. Возможно, вскоре пришлось бы вернуться в Эр, но клятва действовала до сих пор, и колдун постоянно откладывал свою очередную охоту. Также с юга шли тревожные вести, Лес становился все опаснее, путники гибли в его корневищах, тени объявились в сумраке хвощей и плаунов… Маги Галавы освоили новые острова, на одном из них обнаружили чрезвычайно прочный камень, из которого они решили заново отстроить свой замок. Дан Мир стоял, нерушим это время, все, что происходило за его стенами было не ведомо ни магам, ни колдунам… Некроманты больше не объявлялись в южном Ноксе, Тайное Братство решило перенести свой главный штаб в Эр… Многое случилось, но время оставалось прежним, стремительно медлительным, пронзительно мирным. Мало что предвещало ужасные беды, люди стали забывать о войне, о смерти, битвы теперь можно было наблюдать разве что на картинках книг... До поры… Пока отряд колдунов не вернулся из своего похода со страшными вестями.
Все то, что не записано, не сохранено для более позднего использования - утеряно, навсегда, безвозвратно, бесследно.
|
|
| |
Deneir | Дата: Четверг, 06.05.2010, 09:33 | Сообщение # 6 |
Привратник
Группа: Администраторы
Сообщений: 73
Статус: Отсутствует
| Глава -5- Сказание о Восходе. Поручение. Юг источили яд и ненасытные побеги. Закат сомкнулся бурями и ветром. Север скован льдами ужаса и смерти. Ручьями крови обрамлён Восток… На Восходе час рассвета – вуаль, не пронзенных солнцем нитей... Тот, кто предал – Властелин, кто же нет – воитель…. Забытая песня Огненных Рыцарей, первые дни Дан Мира. Казалось, осень подходила к концу, хотя её месяцы ещё даже не перешагнули солнцеворот. Обычно, в лесистых Кущах увядание происходит по законам природы – деревья не спеша сбрасывают бледно-зелёную, все ещё сочную листву, которая упругим ковром выстилала пролески, овраги; кусты плодоносят, пестреют созвездиями ярких ягод, звери готовятся к спячке. Но необычное чувство поселилось в душе у каждого с началом этой осени. Ожидание перемен, катаклизмов, но странные ощущения уходили на второй план за бесчисленными заботами. Храм Икс закрылся раньше обычного, торговцы, мастеровые, садоводы – все стремились закончить дела до первого снега, но его приход был столь неожиданным, что многие молодые деревья за одну ночь вымерзли, навсегда оставшись сухими сталагмитами подлеска. Колдуны находили десятки животных, замерзших за одну ночь, некоторые стаи птиц так и не смогли покинуть свои ночные насесты, Икс покрылся толстым панцирем непроницаемого льда… Страшный знак видели умудрённые опытом колдуны, в том числе и Эдвин. Молодое же поколение обнаружило лишь ещё одну случайность, неприятное совпадение, преодолимую трудность. Эдвин с юных лет старался выработать чувство природы, понимание её хаотичного языка, благодушного и непостоянного. Он знал, о чем шепчутся деревья Колдовских Кущ, слышал невнятный шёпот проклятий уродливых хвощей Юга, вкрадчивый голос бурегона, но лишь холод смерти колдун увидел в беспощадных порывах Севера, в одну ночь принесшие несчастья – небывалый мороз, колючий как тысячи игл снегопад, удушье. Те, кто рискнул выйти на улицу этим утром, рассказывают, как глаза леденели, а дыхание превращалось в пар. Холод отступил через несколько дней, оставив мертвый лёд и снег, неприятный отпечаток в душе. Ежегодные празднества – великолепная ярмарка, увенчанная всеизвестным состязанием в стрельбе – были сорваны, несобранный урожай – уничтожен. Но и беда не явилась одна – с Востока пришли вести о грядущем возвращении отряда, пропавшего на долгие три года. Многие уже потеряли веру в то, что смогут увидеть родных, знакомых, учителей и наставников живыми… Но Эдвин знал о возвращении экспедиции, ибо её вел и возглавлял Мастер-Колдун, великий Карвинд, чье имя достойно стоять в одном ряду вместе с Создателями Посоха Ярости. Неделя минула с поры смертоносного холода, Эдвин ушел за ответами в Храм, Келеран согласился провести старого друга, нарушив некоторые запреты. Ганем подолгу оставался один – Эдвин мог уйти на час, а порой - на неделю. За год маг освоился в землях колдунов – он получил двурогий ученический шлем, посох, этим летом сделал себе лук из древнего овражника. Многое получалось с первого приступа, но и немалое оставалось недостигнутым. Ганем так и не смог заговорить с животными, не чувствовал воли Зверя из глубин Храма. Стрельба давалась тяжело, мысли постоянно обращались к волшебству Галавы, не забытому, сохраненному в самых сокровенных мыслях и мечтах юноши. Он хотел вернуться на родину, но чувствовал привязанность к новому наставнику… Вечер спускался на лес, последние лучи растворились в небе, тысячами искр отскочив от стеклянно-бледного снега. Часть его поглотила все ещё тёплая земля, кое-где чернели проталины с мёртвыми побегами, но Икс так и остался скованным. Ганем разжег камин, воспользовавшись простым, но незаменимым заклятием, устроился в кресле, решив скоротать вечер ожидания за книгой. Юный колдун не мог припомнить таких книг даже в Великих Архивах Галавы. В матово-черных обложках, гладкие, как слитки таинственного металла, стояли они стройными рядами на стеллажах в строжайшем порядке. Однажды Эдвин рассказал ученику, что книги эти он принёс из глубин Храма, Нижних Катакомб, где в глубокой древности укрывался загадочный народ, пока время и природа не уничтожили все следы их пребывания. Все, но книги остались. Большинство из них были написаны на неизвестном языке, хитросплетения изящных черт костных белил выстраивались в символы, слова, строки – неизвестные мысли, запретные изречения. Но некоторые книги были написаны на старинном наречии, известном колдунам – рунической письменности некромансеров. Эдвин научил Ганема знанию понимать этот язык. И маг смог читать сказания, ведь эти книги были ничем иным, как сборниками повествований о странных существах, неисследованных местах, о героях, вершителях и пророках. В них упоминался мир, отделённый от Нокса гранью волшебства – до сей поры не погибли слухи о том, что Сфера вернулась именно оттуда. Погруженный в мысли первых летописцев, Ганем не заметил, как ночь обступила лес, огонь в камине давно угас, холод проникал сквозь незримые щели. Лишь когда ветер из открывшегося окна затушил свечу, Ганем вернулся в реальность из мрачных, но приятных грёз. Подойдя к окну, ученик различил огни, мелькавшие среди уснувших стволов. По Западной дороге шёл отряд, не таясь, вскоре о его прибытии возгласили колдовские Горны. Отряд, покинувший Икс более трёх лет назад, вернулся. Любопытство овладело юношей – великие колдуны ушли в этот поход, Эдвин долго рассказывал об их заслугах и целях. В единое мгновение Ганем одел колдовское облачение, нашёл в складках постели свой шлем, накинул подбитый шерстью плащ снежного цвета, и отправился в Икс. Небывалая суматоха царила в городе. Колдуны вошли в Икс как герои, но лица их были печальны, глаза без капли торжества встречались со знакомыми взглядами, улыбками и овациями. Когда колдуны вышли на площадь, посреди которой рос раскидистый дуб, окутавший могучими корнями замерзший фонтан, музыканты заиграли мелодичное приветствие, люди стали готовится к угощению, из таверн выкатывали бочки дан мирского сидра. Но шедший впереди старец, укутанный в складки выцветшего темно-зелёного плаща, поднял свой посох-факел высоко над головой, и негромко сказал, хотя его печальный голос расслышали все, несмотря на гвалт и музыку: - Торжества не будет, собратья. Ибо сегодня мы горевестники, потерпевшие неудачу. Радость затмилась также быстро, как и вспыхнула, лица встречавших горожан с вопрошанием смотрели на старца, и только теперь заметили, как он изменился. Его волосы и борода поседели как весенние горные потоки, лицо оплела сеть морщин. Долгая и беспощадная дорога пригнула Мастера-Колдуна к земле, от его горделивой осанки не осталось следа. Глаза потускнели, одежды поблекли, даже силы покинули великого Карвинда. Тоже случилось и с остальными. Внезапно женский крик раздался в толпе, и с опозданием появилось ещё одно жуткое знамение. Слишком многие не вернулись. За безумием радости, за пеленой восторга жители Деревни Икс не заметили, насколько поредел отряд. Их осталось меньше половины – двенадцать, из ушедших сорока шести. Страх чувствовался в завывании возмущённого ветра, в молчании каждого. Лишь смертоносный плач утратившей сына женщины безжалостно разрубал тишину, карая каждого, невиновного. Следом ещё один вздох ознаменовал потерю, и ещё не одна слеза сверкнула в отблесках траурных факелов этой ночью. Карвинд, окруженный зловещей тишиной, поднялся на деревянный постамент, ибо ему было что рассказать. Ганем, тем временем, вошел в город, его встретили обречёнными взглядами. И ученик колдуна услышал рассказ, сильно напоминавший сюжеты черных книг. Слова молниями прорезали холодный воздух, намертво, навечно отпечатавшись в сознании каждого, кто вышел ночью на площадь. Эдвин все ещё не вернулся из храма, но его ученик старался не упустить ни единого слова, дабы потом пересказать их наставнику. Где-то за стенами Икса выли волки, пережившие страшные ночи, овражники недовольно скрипели в порывах свирепого ветра, тонкие прутья веток обламывались при малейшем движении. Этот угнетающий шорох, вой и плач вторили словам Мастера-Колдуна: - Пусть первое, что я скажу в этот вечер вам, друзья, собратья – будут мольбы о прощении. Именно по моему замыслу мы отправились в этот гиблый поход за смертью, это мои неправильные выборы и решения принесли столько несчастья. Поэтому, я прошу вашего прощения. Знаю, мои слова не вернут погибших, не залечат раны на сердцах их близких. Это только слова, слова просьбы древнего, выжившего из ума старца… Молю вас, простите меня. Более искренних слов Ганем не слышал никогда. Карвинд опустил взгляд, но его голос не дрогнул. В толпе зашептались, кое-кто со всепрощающей улыбкой вслух высказал слова ободрения, но все ещё недоумение читалось в глазах многих. - Что ж, пришло время рассказать все, - устало проговорил Карвинд. Пламя его посоха сгибалось под непогодой, очерняя лицо колдуна тенями глубоких морщин и шрамов. Воспоминания причиняли боль, но Карвинд продолжил, - Ушли мы три года назад, на исходе лета. Нас было сорок шесть, сорок шесть отважных колдунов, отправившихся за ответами на Восток. Никто из нас не мог предвидеть провала, сокрушительного и бесповоротного… Я избрал дорогу на Юго-Восток, в стороне от Иссохших Лесов. Тридцать дней мы упорно искали заветную тропу по краю непроходимых древесных пущ, пока, наконец, не нашли её… Мы вышли к Огнистому Перевалу через две недели. Горы к югу от Дан Мира неприступные, но и вулканов среди них меньше. Месяц мы потратили на переход через Алые Пики, в последний день осени, мы уже провожали солнце за окоём нашего пути. Так наш отряд вступил на неизведанные земли, в опасную долину жара и холода – долину в самом сердце Огнистого Кряжа, на дне которой протекала могучая река, разбивая каменную плоть бушующими потоками. Именно эта река держала нас так долго… Прошли долгие ночи поисков брода через кипящие заводи, переправы над кислотными озёрами. У нас подходили к концу запасы пищи и воды, разумы многих начали видеть лишь слабый призрак тщеславия в этом походе, я со дня на день должен был объявить об отходе… Но не успел. Ибо судьба бросила нам приманку, манящую, долгожданную – произошло извержение одного из вулканов, в результате чего студёный рукав реки слился с раскаленной магмой, образовав временный мост-плотину. И мы устремились вперед, тогда была совершена первая ошибка. Во время переправы долину накрыл шторм страшной силы. Вода вздыбилась, и, к несчастью, её потоки отрезали путь назад, унеся жизни десятка колдунов. Их имена не будут названы, пока в Храме не увековечат их деяния… И вновь горы преградили нам путь на закат. Это была правая цепь Огнистого Хребта, истощенная, но покрытая редколесьем. Там наш отряд восполнил недостатки провизии. И, опять же, только для того, чтобы столкнуться с ещё большими горестями. На исходе первого года мы вышли на то, что в легендах называют простором. Равнина, без края и границ, там негде было укрыться – сплошь титаническое поле, над которым нависло темное небо, коронованное бушующим потоком безостановочного шторма. Солнце меркло под вспышками тысяч молний, ветер достигал такой силы, что равнина, поросшая высокой сухой травой, отдавала целые побеги и комья бесплодной земли. Грохот обращал каждое слово в шепот, а существа, населявшие эту страну вселяли ужас: огромные звери, похожие на теней-исполинов чинно и монотонно вышагивали по простору, являясь их полноправными владыками. Их лапы, усеянные длинными когтями, что стволы деревьев с тучей корневищ впивались в бесплодную, истощенную почву… Затем мы совершили вторую дерзкую ошибку, продиктованною самоуверенностью – мы пошли дальше на Запад¸ под полог чёрных туч, под пелену несмолкаемого грома, под сеть негасимых молний. Под ногами хрустел многолетний соляной пласт, точно слой не сошедших снежных хлопьев. Простор приветствовал нас проливными дождями, мокрая соль становилась багровой, и казалось, что наш отряд идет по колено в крови… И когда желание превысило силы, мы решили повернуть назад, домой, на Запад. Но только сейчас мы с ужасом заметили, в какую ловушку заманил нас беспросветный небосклон. Взорвавшись хохотом раскатов, стихия обрушила на нас весь свой гнев, все свои силы, - колдун закрыл глаза, воспоминания становились невыносимыми, - Никогда я не видел такого ненастья. Молнии опускались до земли, рассекая простор оврагами, испепеляя моих собратьев. Но я ничего не смог поделать, и было слишком поздно. Мне не ведомо, сколько мы шли наугад сквозь ночь и шторм, но однажды все прекратилось, не осталось и следа от бури, тучи разметал ветер, поднимающийся с земли. И тогда нашим глазам открылась крохотная награда за утраты и страдания, частица цели нашего путешествия, очередная загадка, на которую Запад не может дать ответа. Среди безупречной глади простора, словно знамя непокорного развевалась на ветрогоне знакомая изумрудная трава, окутавшая Курган. Какие силы таились в нем, кому принадлежала усыпальница – мы выяснить не смогли, однако в нашей памяти надолго отпечаталась едва заметная тропа к Кургану, его величие и загадочность. От зрелища тайн нас отвлек ужасный вой – все мы, двенадцать счастливых неудачников обернулись, дабы увидеть чудовищного исполина, грозящего смести незваных гостей одним взмахом. И тут опять случилось невероятное – когда мы приготовились отступить к Кургану, то ко всеобщему изумлению, он исчез. Вместо него появилась горная цепь, та самая, с которой мы сошли несколько месяцев тому назад. А позади все также недосягаемо расстилался ненавистный простор под матово-черным небом, где гуляли по своей воле необъятные тени-исполины. Мы не рискнули вновь ступать на простор, мы вернулись обратно, истощенные и проигравшие. Восток оказался чужд нашим силам, в его границах властвуют другие законы и порядки, преступление которых равносильно смерти… - и Карвинд сошел с помоста, но ещё долго каждый слушатель повторял про себя последние слова Мастера-Колдуна. Стараясь не упустить ни слова, Ганем передал рассказ своему учителю. Эдвин вернулся ранним утром и жалел, что не смог присутствовать на возвращении отряда, пусть не принесшего в Икс ничего, кроме печали и траура. Всю следующую неделю Эдвин пытался поговорить хоть с одним из участников похода, но их истощение превратилось в болезнь, сменившуюся тяжелой лихорадкой. В третью ночь от неизвестного недуга умерли ещё два участника экспедиции, жрецы Храма и оставшиеся колдуны прикладывали все усилия, чтобы хоть как-то облегчить страдания путешественников. Но всё оказалось напрасно. Через восемь дней Карвинд оказался последним выжившим участником похода, но время собиралось безжалостно исправить эту оплошность. В последние часы жизни Карвинд пригласил Эдвина к себе, дабы рассказать историю ещё раз и передать Поручение. Долго беседовали два легендарных колдуна, хотя обычно смерть не проявляет снисходительность. И когда Карвинд почувствовал её присутствие, старик дрожащей рукой достал из-под подушки футляр со свитком: - Теперь ты знаешь правду, - судорожно проговорил Мастер-Колдун. – И правда эта больше, чем самое желанное сокровище. Я выбираю тебя своим приемником, ты станешь новым Мастером-Колдуном, защитником ордена, достойнейший из достойнейших. Вчера ко мне приходил Келеран, он знает о моём решении, он посвятит тебя… Дай мне руку, Эдвин Охотник, силы уже покидают меня… С этими словами умирающий схватил протянутую руку и вложил в неё футляр, сказав хрипло и негромко: - Это поручение. Оно пришло всего два дня назад, мне кажется, что в Галаве произойдет ещё одно событие, звено, которое замкнет цепь загадок и тайн нового времени… Там решится многое, или нигде оно уже не будет решено. Прочитай письмо внимательно, положи конец этим тёмным дням. Алдвин… Он пытался это предвидеть, он искал ответ на Востоке, но никогда не переступай Огнистый Хребет, Эдвин. Никогда. Ибо лишь смерть властвует в тех краях… - Карвинд закрыл глаза, кашель срывал последние слова, предсмертное напутствие, - Выполни моё поручение, Эдвин. Ибо никто больше не сможет, никто уже не в силах, время первых героев прошло. Безвозвратно… А теперь иди. Оставь меня со смертью наедине… Вот так уходил из жизни ещё один колдун. Эдвин чувствовал всей душой, что ещё одна некая запись, ещё одно неотвратимое пророчество осуществилось. От бессилья перед буквами, перед записанными словами сводило дыхание, разум затмевала ярость и недоумения. Быть может, Галава станет ключом в раскрытии этого зловещего сценария… Время покажет, но и оно повиновалось словам и знакам. Эдвин встал и ушёл, навечно стараясь забыть дорогу к дому старого друга, впоследствии опустевшему и забытому. Впереди раскинулся Икс, встревоженный, но засыпающий. Ни слова прощания не было сказано в тот вечер – ибо так принято прощаться у колдунов.
Все то, что не записано, не сохранено для более позднего использования - утеряно, навсегда, безвозвратно, бесследно.
|
|
| |
Deneir | Дата: Понедельник, 07.03.2011, 11:10 | Сообщение # 7 |
Привратник
Группа: Администраторы
Сообщений: 73
Статус: Отсутствует
| Глава -6- Проросший камень. Сердце. Часть -1- Магия – это не оружие избранных или знающих. Нет. Эта энергия – один из чудеснейших инструментов, дарованных человечеству. Вы – мастеровые, призванные совершенствовать свое ремесло, вкладывать в него свои силы и душу. Помните это. Всегда. И не забывайте, что есть магия, и кто вы есть на самом деле. Текст одного из первых уроков Башни Иллюзий. Странные чувства испытывал Ганем в последние дни. В душе царили волнение и беспокойство, в то время как разум предвкушал желанное возвращение в Галаву, чтобы с ней не произошло за последнее время. Юный ученик возвращался домой. Но увидит ли он дом таким, как прежде, величественным и загадочным? Существует ли до сего мгновения тот оплот магии Нокса, что сохранился в памяти Ганема? Никто не мог дать ясных ответов на эти вопросы… Поручение оказалось тревожным. В нем верховный архимаг просил колдунов о помощи против неизвестной силы, проснувшейся в городе. Маги Нокса считались гордыми, а порой и надменными, но обращение за помощью к потомкам предателей говорило о грядущем несчастье. Эдвин тоже понимал это. В актах развернувшихся событий не было места злопамятству и старым обидам. И колдун-охотник решил отправиться в город магов через три дня после погребения Карвинда. Традиции старины гласили, что после смерти главы колдунов следует уделить два месяца памяти, прежде чем преемник станет мастером. И это время Эдвин хотел посвятить выполнению Поручения. Многие не одобряли его решения, не один голос просил его остаться, закрыть глаза на проблемы магов, вспомнить о свершившихся бедах и поддержать Орден. Эдвин видел, как поход на Восток сломил дух служителей природы и Зверя, даже простых горожан, коих горе внешнего мира касаются меньше всего. Но колдун-охотник не посмел пренебречь Поручением. Не желал покидать сцену в разгар действа и отвергнуть манящее разрешение тайн и загадок… Лишь единственный колдун поддержал его. Имя его было Вирд, последний из выживших участников Похода, одаренный талантом и умением в обращении со свирелью. Казалось, опасности, беды пути обошли стороной и тело, и дух молодого колдуна. Его жизненной энергии хватило на то, чтобы справится с последствиями истощения, и свет не покинул его ясных, изумрудных глаз. Он вызвался сопровождать Эдвина в новый поход - поход к Замку Галавы. Ни уговоры, ни рассказы о страшных событиях не сломили стремления Ганема попасть на родину. Эдвин же больше всего боялся потерять вновь обретённого ученика. Так, после недолгой, но тщательной подготовки, на исходе второго месяца осени, отряд из трёх человек под кровом утренних сумерек покинул дремлющий Икс. Погода благосклонно отнеслась к путникам: северные ветры с каждым шагом к Югу слабели, частые снегопады сменили короткие дожди, тучи все чаще расступались перед потоком солнечных лучей или сиянием лун. И теперь, когда уже минуло неделя после поворота на Развилке, Ганем почувствовал слабое дыхание морского бриза – вестника вечнозелёных областей, которых касался Эгдон, Благодатный Юг. Торный путь от Перепутья до врат Замка Эдвин решил оставить много южнее, скрыв себя и спутников от взглядов любопытных торговцев и преждевременных встреч с отрядами магов. Лес, принявший трех колдунов под свой раскидистый, вечнозелёный свод, не пострадал от безжалостных посланий севера. Теплолюбивые собратья овражников: изящные ниркоры и величественные рокриты – казались мачтами гигантских кораблей в море буйствующего подлеска из острых стеблей лесного аира и стелящихся лиан. Много лет назад Эдвин посещал город магов, и ныне отыскивал едва различимые тропки среди непроходимых накатов и узлов могучих корневищ. День ото дня становилось теплее, темные мысли растворялись в спокойствии лесного царства, нарушаемом криками и щебетом птиц, а по ночам – жужжанием насекомых. Когда же местность стала подвластна воспоминаниям Ганема, он не смог скрыть волнения от своего наставника. На пороге ночи, когда отряд остановился у истока незаметного ручья, Эдвин спросил, устремив взгляд на ученика, сидевшего рядом, неотрывно наблюдавшего за танцем огня на сухой древесине: - Почему твои руки дрожат, Ганем? Холод остался далеко позади, а ночь расступается перед ярким светом нашего костра. Вздрогнув от неожиданного замечания, Ганем произнес: - Воспоминания… Я не был здесь так давно. Я изменился, и мой дом, наверное, тоже. Но я не готов его встретить в новом обличие… - его голос потух вместе с задумчивым взглядом. Эдвин увидел глаза полные страха и тревоги, - Эдвин, я боюсь возвращаться домой. Я не хочу видеть несчастье и ненависть за стенами Замка. Но я чувствую, что так оно и есть. Эдвин долго молчал. И, наконец, подтвердил подозрения юноши: - Да, от тебя даже кроном вековых деревьев не скрыть тьму, распростершуюся впереди… Так знай же – Галава сомкнута непроглядной тьмой, облаком чар или сил, не пропускающих свет за свою грань. Я послал Каина вперед, но даже он не смог влететь во владения этого проклятия. Я не знаю, что это. Но Галава в осаде враждебной силы. Страшный приговор сломил волю Ганема, разрушил надежды. Теперь мечты о прибытии в знакомый город стали уродливыми химерами, а страх за жизни людей надолго поселился в сердце. Долгая и зловещая пауза взяла верх в едва освещённой ложбине, сопровождаемая ворчанием потускневшего костра и скрипом незримых насекомых-часовых. Эдвин тревожно отметил про себя час, с того момента, как Вирд отправился к тракту на разведку и за вестями. Минуты замедлили свое течение, казавшийся раньше уютным, муссонный лес выступил чуждым, безжизненным. Тени от огня сгрудились у могучих стволов, древние замыслы стали обретать форму, тонкого слуха колдунов достигли обрывки псалмов на забытом наречии… Или… Или же это воображение играет в бессмысленную игру, пробуждая страхи и неуверенность? Ответ, как и всегда, оставался запечатанным. Когда же напряжение вступило в кульминацию, шум ломающихся стеблей и нескрываемых шагов пронзил тишину, и в свет выступил Вирд. Глаза его горели беспокойством, невысокий колдун с трудом держался на ногах, ценой великих усилий поддерживая человека, лишенного сознания. - Я нашел его в лесу, - задыхаясь, доложил Вирд, осторожно опуская обессилевшего в обьятия корней раскидистого рокрита. За спиной колдуна холодно блеснула полоса смертоносной свирели, - Похоже, он бежал без остановок несколько дней и ночей. Что же его привело в такой ужас? Эдвин взял нежданного гостя за руку. Это был мужчина среднего возраста, обычный простолюдин, не привыкший к дальним дорогам и тяготам путешествий. Некогда добротная одежда горожанина с замысловатым узором ныне превратилась в лохмотья, пропитанные влагой, грязью и кровью. Многочисленные порезы сетью устилали руки, шею и измученное лицо. Но уже через мгновение раны стали едва заметными шрамами – немое волшебство Эдвина сократило боль и страдания. Содрогнувшись, беженец растворил глаза. Страх и удивление читались в них. - Не говори ни слова, - мягко предупредил Эдвин, - Твои силы ещё не восстановились, а картины прошлого до конца дней будут преследовать тебя. Вот. Колдун протянул незнакомцу чашу с горячим отваром. После нескольких глотков, мужчина не смог сдержать ни голоса, ни эмоций: - Колдуны! – его голос был хриплым и сдавленным, но с каждым словом жизнь возвращалась в изувеченное тело и осквернённый разум, - Вы все-таки не отказали нам в помощи! Вы пришли! Но… Уже поздно! Слишком поздно! Он закрыл лицо грязными ладонями, дабы скрыть неизбежные слезы. Но не прервал рассказа; Ганем едва различал его шепот: - Это началось давно… Галава умирала постепенно… Нет. Она умерла давно, и нам суждено было умереть вместе с ней… Тогда была ночь, непроглядная и холодная и… И… Бесконечная. Он замолчал, пытаясь собраться с мыслями. Колдуны ждали, в напряжении переглядываясь. Наконец воля вновь одолела страх: - Рассвет не наступил… Солнце не взошло над городом. Свет свечей растворялся во тьме. И даже кристаллы маны гасли. Тьма, кругом одна лишь тьма… Мы, напуганные жители не рисковали выходить на улицу, но маги пытались успокоить нас… Тщетно! Все, кто выступал в ночь, не возвращались. Поползли слухи о проклятии минувшего времени, о расплате! Все больше людей отваживалось покинуть дома, все больше тел попадалось на улице с застывшими в безумии чертами лиц… Я до сих пор помню… Так могло продолжаться вечность… Пока голод не стал выгонять нас из своих убежищ. И… Потом… Потом пророс камень! Призрачные деревья, чьи корни покоились в осквернённых ночью камнях, проросли, распуская во тьме белоснежные как кости ветви, проникая сквозь все. Их касание убивало любого, они выпивали душу… Целый лес таких деревьев опутал Галаву! Но их призрачный свет прорезал черноту, и многие нашли путь к спасению…. Но… Но проклятие не пожелало отпускать нас! За нами гнались, гнались черные тени, убивающие всех без жалости и промедления… Опять молчание… Лишь стук взволнованного сердца терзал каждого, всех коснулись эти воспоминания, холод и духота той тьмы проникли сюда на мгновение, побуждая согнуться и обхватить голову руками, моля о спасении. Где-то далеко, как будто за непроницаемой стеной мрака, слышался безудержный плач незнакомца, без имени, без радостей минувшего… Он был убит, но все ещё существовал. Страх выжег неподготовленные душу и разум, части невинного естества, ни воина, ни мага, ни колдуна… Эдвин чувствовал подобное прикосновение скверны в Южном Лесу. Это не были тени ядовитых вековых хвощей, отравленных озер, по берегам которых стелились плауны с острыми как мечи листьями… Нет, это есть враждебная дикость, непокорность и агрессия природы, но никак не зло, уничтожающее ради забавы или призрачных наслаждений. Но тогда, на выжженном поле при виде ужасной твари, убивающей ученика, он испытывал подобные чувства, притронулся к воле необъятного, незримого, чудовищного… До самой смерти память тех событий не покинет разум колдуна-охотника.
Все то, что не записано, не сохранено для более позднего использования - утеряно, навсегда, безвозвратно, бесследно.
|
|
| |
|